1.Дедушка Ирма крутится перед зеркалом. Он красивый, седовато-рыжий и чертовски похож лепкой лица на древнего киноактера Керка Дугласа ("Спартак", "Викинги"). Это ритуал, но надо говорить, глядя на его игривые телодвижения: "Дед - с иголочки одет!" Он ценит грубую лесть, как Ворона, и запросто готов выронить любой сыр. "Сима! Сегодня я иду на концерт с барышней!" - манерничает дед Ирма. Барышня - это я, его старшая внучка. Мы идем на концерт Игоря и Валерия Ойстрахов, сына и внука Давида Ойстраха, с которым дед когда-то в детстве жил по соседству на одной улице (улица Мариупольская, это даже я запомнила). "Ой, страх!" - приговариваем мы.
2. Если мы гуляем с мамой по городу, к нам периодически бросаются ее экзальтированные поклонники с цветами. Мама - первая красавица города. Цветы она отдает мне, я - ее "трофееносец". Никогда я такого не слышала о цветах: "Кривые цветы! Все кривые! И пахнет от них тиной! А листики, интересно, он сам обгрыз? Ими закусывал?" Дома при виде трофеев начинается шум. Папа мечет тарелочки об стену. На тарелочках тоже нарисованы цветы. Тарелочек мне жальче, чем цветов. Родители молоды, мама красавица, папа - курчавый, темнолицый, почти что мавр.
3.Мне 11 лет. Я с дедом Ирмой и бабой Симой путешествуем на теплоходе по трем рекам - Вятке, Каме, Белой. Вятка. Уржум. Страшная жара и пыль. Я в цветастом ситцевом костюмчике - кофточка с юбочкой. Вернувшись в каюту после суматошного дня, я вытираю пыльное и потное лицо. своим подолом. На мгновение в моем поле зрения возникает перекошенное от бешенства лицо бабушки! Ведь это она учила меня даже в туалет проситься по-французски. Тяжкая пощечина заставляет мою глупую голову мотнуться на длинной шее прочь от туловища. Так я раз и навсегда запоминаю - ни вытирать лицо подолом, ни сморкаться в него - НЕЛЬЗЯ!
4. Мы с папой идем за вербой за реку по льду замерзшей реки накануне 8 марта. Разводим костер. Пока мы рвем ветви вербы на букет маме, в костре греется наш обед - банка фасоли в томате. Может быть, нам стоило бы сначала открыть ее? Но мы, увлеченные вербой, не догадались. Весь обратный путь мы идем по реке, усеянной фасолью в томате. Нам еще повезло, что мы копошились за кустами, когда банку разорвало. Эх, папа! И как ты принимаешь у подчиненных экзамены по котлонадзорному оборудованию!?
5. Баба Сима читает мне, маленькой, болеющей - Жюля Верна, "Дети капитана Гранта", и говорит не сУдно, а суднО. Я переспрашиваю, бабушка, почему ты так называешь яхту "Дункан?" Она отвечает - "Ну, знаешь, это такой походный туалет, для тех, кто болеет!" Интересно, чем болеют лорд и леди Гленарван, майор Мак Набс, географ Паганель, Мэри и Роберт Грант, и прочие славные люди?.. Так и думаю, всякий раз, как о них слышу - у них проблема со стулом. Походная проблема.
6. Пошла я замуж. Мне уложили волосы. Сделали макияж. Вечером моё венчание (а завтра - свадьба). Я такая красивая, что просто не узнаю себя в зеркале. Мне даже нехорошо и хочется как-то побыстрее что-то в себе попортить. Хочется? Сбудется! Наша серо-голубая страшно глупая кошка Дина Федоровна залезла на дерево и отчаянно орет оттуда. Я - а кому еще? - взбираюсь на дерево и достаю оттуда кошку. Но спускаться с дерева труднее, чем забираться на него (поэтому кошки и зависают на деревьях). И я прыгаю с довольно большой высоты в находящуюся неподалеку кучу сухого торфа. Облако черной пыли окутывает меня. Белые цветочки в моих волосах скрываются в черном дымном мраке. И вообще - еще повезло, что я брюнетка. Чтоб не повредить макияж, мою физиономию и утино-сказочный атрибут под названием "серая шейка" протирают кусочком ваты на пинцете, а торф с цветочков обметают кисточкой.