берущим билеты в кино.

 Весь мир был гнусен и постыл.

Весь мир его сегодня предал.

Он шёл по улицам пустым,

Куда, зачем - и сам не ведал.

Старик-фонарь над мостовой

Ритмично прятался за веткой,

И шаткий конус световой

Был оплетен дождём, как сеткой.

Он сел на мокрую скамью

И, разом всё переинача,

Уже решил про жизнь свою:

В ней всё - сплошная неудача.

Он всё зачёркивал и жёг,

Он истязал себя, как мог,

Почти злорадно: ты ничтожен,

О, ты не просто одинок,

Ты всеми высмеян и брошен!

Но почему-то, как сквозь дым,

Сквозь боль и вымысел недужный

Припомнил вдруг, что был любим

Любовью горькой и ненужной.

Он сам не знал, какой был толк

В нечаянном воспоминанье -

Но это было как глоток

Для воспалённого сознанья.

Её любовь (за что - бог весть!),

Хоть ничего и не решала,

Но на себе поставить крест

Каким-то образом мешала.

Он встал. Как душу ни трави -

Но злость его почти угасла.

.Она напрасно ждёт любви,

Но любит - всё же не напрасно.

Ведь сил достаточно уже

Сорвать отчаянья завесу,

Когда ты хоть одной душе

Зачем-то нужен до зарезу.

И даже если не мила

Любовь, не ставшая судьбою, - 

Она хранящие крыла

Простёрла молча над тобою.

  ***

Люблю и жду тебя. В часах

От ночи до утра

Всегда одно число минут,

Сегодня и вчера.

Люблю и жду тебя. Теней

Бег неостановим.

Дни всё короче и темней,

Им не успеть за ним.

Люблю и жду тебя. Багрян

В небесно-голубой

Безбрежности расцвёл туман.

Душа полна тобой.

Люблю и жду. Из нежных слов,

Ласк, Страсти и Мечты

Наичудеснейший из снов

Подарил мне ты...

  ***

Прикоснись. Обними. Поцелуй.

Что изменится? Что станет новым?

Слышишь, шепчет луна: не тоскуй.

Так не будь же со мною суровым.

Прикоснись. Это сердце моё

Бьётся птицей в раскрытой ладони.

Обними: мы, как прежде, вдвоём,

Никого с нами ночью бессонной.

Поцелуй - как никто, никогда,

Поцелуй твой и будет признаньем.

Сорвалась и упала звезда,

Я уже загадала желанье.

  ***

- Ты любил ее?

После молчания:

- Кажется, да.

Помню всё, что с ней связано,

только лицо позабыл.

В темном небе протяжно и тонко гудят провода

на железных столбах,

в вышине,

выбиваясь из сил.

В каменеющей глине

неясно блестит колея.

Гонит ветер по спуску крутому

соломенный ком.

Кто он, спутник случайный,

которого выдумал я

и который за мною,

как тень,

неотвязно влеком?

Этот мальчик угрюмый

встает у меня на пути,

курит первый табак

и читает мне что-то свое...

Пребывает душа его,

словно скворец, взаперти,

но уже прорывается посвист и щебет ее.

Я любил ее, слышишь,

мой бедный двойник молодой?

Ты еще изопьешь эту горькую чашу до дна.

Будет дымная зелень лететь над овражной водой,

станет память богата,

а речь непривычно скудна.

Наша память нахлынет,

как лиственный свет вечеров,

где у края равнины стоят облака, присмирев,

Будут в сумерках поздних

греметь колокольцы коров,

и зарница очертит тяжелые купы дерев.

Хлынет ливень внезапный,

припустит по крышам греметь -

и напомнит нам заново

пением внятным, земным

духового оркестра простую и гулкую медь,

что играет на танцах

по праздникам и выходным.

Геликон и валторна -

кумиры мальчишеских лет -

вовлекают счастливцев

в утоптанный парами круг...

Нам еще не дают за резную ограду билет,

где блистает она

в окружении бледных подруг.

Будет зависть смешная к ее ухажерам лихим,

к одногодкам счастливым,

берущим билеты в кино.

Два-три слова случайных - и всё.

И плохие стихи.

И оркестр духовой,

повторяющий вальс "Домино".

Но когда из низин

вытекают тумана слои,

и сырая заря

над деревьями сада горит,

ты услышишь сквозь сон,

как ликуют ее соловьи -

на пределе дыханья,

из сил выбиваясь,

навзрыд!