Ошейник для чудовища 8. 7

Да, я расслабился. Тем более, после того как узнал, что Ральф это её "официальный ухажер", которого полагалось иметь всем приличным аристократкам. Он таскал ей букеты цветов, возил в театр и рестораны на своем неприлично дорогом автомобиле, говорил четко дозированные комплименты и мечтательно вздыхал, ожидая поцелуя. Конечно, он скорее всего как следует отрывался с девушками попроще холеных аристократок, но это к делу не относилось и Интегру явно не волновало, так что все были довольны и счастливы.

До тех пор пока не появились католики. Вернее один из них. Молодой, высокий и нахальный, он сразу же понравился хозяйке. А я ещё тогда подумал, что Артур не пошел на встречу сам с определенным умыслом.

Я и слова сказать не успел, как они умудрились договориться между собой, неуловимой для меня системой знаков, перемигивания и слов со множеством смыслов. В итоге, ночью я слонялся около её спальни, а войти так и не смог, потому что Интегра мне запретила. Утром Максвелл покидал особняк, практически не скрываясь, Уолтер даже подал ему пальто, уходя, католик обернулся, с ухмылкой посмотрел на меня, стоящего у лестницы, и вышел, тихо посмеиваясь. Я сохранял достойное высокомерие, уверенный в том, что у неё всё равно не было мужчины лучшем меня, до той поры пока Интегра не сказала мне:

- Знаешь, с тобой стало скучновато. Ты же почти не кричишь, - она улыбалась, хотя именно в этот момент дворецкий прикладывал ватку с каким-то раствором к впечатляющей ссадине на её щеке.

- Он. - от возмущения я не мог нормально говорить. В голове вертелась мысль: "он посмел её ударить! Ударить эту женщину!". Наверное, у меня что-то отразилось на лице, потому что госпожа сказала:

- Ему тоже досталось. Ты же меня знаешь, - её улыбка стала ещё более довольной, чем была до этого.

Действительно, я знал её, знал, но всё равно не мог ответить на вопрос:

- Почему? - мои руки сжимали хрупкие хозяйские плечи, а глаза смотрели в голубые омуты, где, всего на секунду, вспыхнул страх, и тут же сменился любопытством.

А я спрашивал, отодвинув Уолтера в сторону и чуть встряхивая Интегру, я спрашивал не о Максвелле, и не о других мужчинах вообще. Я спрашивал о себе: почему я не могу навалиться на неё и быть с ней сколько захочу? Почему я слушаюсь её, ведь могу нарушить приказ? Почему она вообще ещё жива?

- Ну, почему? - словно разом лишившись сил, я упал, уткнувшись лицом госпоже в колени, снова, как в первый раз с ней, чувствуя себя совершенно разбитым и ненужным.

- Возьми меня, - жалобно попросил я, обвив Интегру руками.

- Не сегодня, - протянула она нарочито ленивым тоном, освобождаясь из моих объятий. Позанимаемся завтра, - госпожа зевнула, и вскоре на кухне остались только мы с дворецким.

- Хотите совет, милорд? - снова, будто не заметив произошедшего, поинтересовался он услужливым тоном.

- Не откажусь, - пробурчал я в ответ.

- Такие женщины, как Интегра Хеллсинг, полны сюрпризов, - мысль была не новая, но, прозвучав из чужих уст, она повернулась ко мне неожиданной стороной.